Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 07.06.2022 N 305-ЭС21-29550 по делу N А40-269141/2019
В части 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.
В силу пункта 1 статьи 61.15 Закона о банкротстве лицо, в отношении которого в рамках дела о банкротстве подано заявление о привлечении к ответственности, имеет права и несет обязанности лица, участвующего в деле о банкротстве, как ответчик по этому заявлению.
В соответствии с пунктом 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.
На правовое положение контролирующего лица в связи с этим влияют два обстоятельства: 1) совокупный размер требований кредиторов к должнику и 2) объем конкурсной массы. Разница между названными величинами и составляет размер ответственности контролирующего лица. Соответственно, контролирующее лицо должно обладать правом влияния на указанные величины, учитывая вменение ему ответственности за результат их соотношения.
В апелляционной жалобе Долгих С.В., являвшийся директором должника в период с 25.05.2012 по 18.09.2017, указывал, что судом первой инстанции проигнорировано определение Арбитражного суда города Москвы от 19.03.2019 по делу N А40-28524/2019, в соответствии с которым заявление Семина В.А. о признании должника банкротом признано необоснованным. При разрешении данного спора судом установлено, что договор займа от 05.07.2013 N 13-1 является притворной сделкой, прикрывающей увеличение уставного капитала должника силами его учредителя (Семина В.А.).
Поскольку Долгих С.В. может нести последствия включения в реестр необоснованных требований (в данном случае вытекающих из участия в обществе) как контролирующее должника лицо в форме субсидиарной ответственности, заявитель при обращении в суд с апелляционной жалобой на определение суда о включении требования кредитора в реестр правомерно исходил из своей заинтересованности в должном формировании реестра требований кредиторов.
Контролирующее должника лицо, активно защищающее свои права в связи с возникновением обособленного спора по заявлению о привлечении его к субсидиарной ответственности, не может быть лишено возможности на обращение в суд с апелляционной жалобой на судебный акт о признании обоснованными требований кредиторов со ссылкой на отсутствие статуса основного участника дела о банкротстве в соответствии с положениями статьи 34 Закона о банкротстве. Если требование кредитора будет признано необоснованным, это приведет к уменьшению размера требований к должнику, а следовательно и к уменьшению размера возможной субсидиарной ответственности Долгих С.В. Иного способа защиты у контролирующего должника лица в рассматриваемом случае не имеется.
Данный подход соответствует правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 16.11.2021 N 49-П.
Поэтому Долгих С.В. правомерно и своевременно обратился с апелляционной жалобой после принятия заявлении о привлечении его субсидиарной ответственности.
Возвращая жалобу Долгих С.В., суд апелляционной инстанции неправомерно отказал ему в доступе к правосудию, что не может быть признано соответствующим целям судебной защиты и задачам судопроизводства (статья 2 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).
